Селяне толпились на берегу, перешептываясь в тревожном ожидании.
Староста Верей сопел за спиной сбивая с мысли. И не жалко ему тратить
утро на подобную ерунду, забот-то, поди, хватает. Я посмотрела на водную
гладь реки, сонное течение не вызывало привычного страха. Просто
большое зеркало, отраженные кроны деревьев, ясное небо, яркое солнце.
Макушка лета[1], а настоящего тепла мы еще не видели. Хороший день.
Для заговора подходящий. Хотя, откуда мне знать?
— Не пересохнет, — оборвав невнятный шепот, я поднялась с колен.
На грубой ткани штанов остались зеленые разводы от примятой травы, в
воде дрожало зыбкое отражение.
Люди неуверенно заулыбались. Не мне, друг другу. Староста кивнул,
сдержанный он у нас. На «спасибо» я давно не рассчитываю, из села не
выгоняют и ладно. Пора уходить, пока, глядя на мое бледное лицо, люди не
вспомнили, кто перед ними.Я развернулась и даже успела сделать
несколько шагов вверх по тропинке.
— Айка, — окликнул Верей.
Пришлось остановиться, чуть-чуть не успела.
— Ты… это…того… — по лицу старосты пробежала тень, отразив
внутреннюю борьбу.
Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине. Что еще
стряслось? Неужели догадались? Тогда обычным закидыванием камней не
отделаюсь.
support.malwarebytes.com/external-link.jspa?url=https://youfeel.ru
community.mimecast.com/external-link.jspa?url=http://hapok.ru
profiwm.com/all/str.php?url=https://meetmaster.ru
www.google.ng/url?q=https://otzyvaliexpress.ru
maps.google.com.au/url?q=https://boxid.ru
www.google.cg/url?q=https://aliexpressotzyv.ru
www.google.sh/url?q=https://iuseit.ru
tgraph.io/Znakomstva-Muhanovo-10-16
tgraph.io/Znakomstva-Murom-10-17
images.google.co.uk/url?q=https://meetmaster.ru
— Приходи вечером.
Я в изумлении подняла брови.
— На свадьбу приходи, дочь моя Ксана замуж выходит. Ты же знаешь.
Ксану я знала, и про свадьбу тоже. Хотя ясности это не внесло. Раньше
меня не приглашали, и никого, при условии, что гуляло все село, это не
смущало. Нас с бабушкой в первую очередь. Гадай теперь, с чего такая
милость.
Люди всегда нас сторонились. А если быть честной, некоторые и вовсе
шарахались. Бабушка Сима была местной знахаркой — травницей. Чего
особенного в том, чтобы собирать растения и использовать их с пользой в
виде мазей, отваров и настоек? Много чего. Селяне за глаза именовали ее
стригой[2] и тайком бегали за любовными зельями, просили навести порчу
или извести соперницу.

tgraph.io/Znakomstva-Borodino-10-14
www.google.lt/url?q=https://boxid.ru
www.google.it/url?q=http://hapok.ru
bigcat.wbstext.ru/item3201.html
www.vashevse.ru/component/idoblog/viewpost/37696
www.google.dj/url?q=https://meetmaster.ru
tgraph.io/Znakomstva-Kozelsk-10-17
images.google.com.tj/url?q=https://iuseit.ru
www.google.com.gh/url?q=https://youfeel.ru
images.google.lv/url?q=https://meetmaster.ru
Но если бабку Симу терпели, понимая, что без травницы на селе
никак, то мне зачастую плевали вслед. Лет двадцать назад в реке нашли
кузовок со спящим младенцем. Его прибило к берегу недалеко от Солодков.
Суд людской постановил, что перед ним не ребенок рода человеческого, а
водяное отродье. Светлые волосы и глаза — самые что ни на есть верные
признаки. Да еще и река кузовок принесла.
Ниже Ленея впадала в один из водоемов Озерного края, считающегося
вотчиной ворд[3]. То, что течением никого не могло оттуда снести, по
причине направленности его туда, а не обратно, людей не смущало.
Последним неопровержимым доказательством нечестивости было то, что
ребенок не утонул. А должен был. Самое гнусное, что во время этого
разговора отродье, то бишь я, продолжало спать, как ни в чем ни бывало.
Приговор был вынесен и обжалованию не подлежал. Предать смерти и
никак иначе.
Переход от теории к практике дался людям нелегко. Палача в селе не
держали, и временно исполнять его обязанности никто не соглашался.
Какая-то сердобольная старушка предложила оставить отродье прямо
здесь, на солнышке, авось без воды само сдохнет. Не могу не согласиться,
так бы и случилось.

images.google.be/url?q=https://otzyvali.ru
maps.google.ci/url?q=https://youfeel.ru
images.google.no/url?q=http://hapok.ru
tgraph.io/Znakomstva-Radovickij-10-16
maps.google.me/url?q=https://aliexpressotzyv.ru
www.fusionguru.ru/forum/app.php/link/https%253A%252F%252Fotzyvali.ru
deslab.uk/forum/link/https%253A%252F%252Fotzyvaliexpress.ru
mobilelcd.ru/club/user/10223/blog/20/
familyforums.ru/app.php/link/https%253A%252F%252Fmeetmaster.ru
odino4estva.arsenyev.net/he/tips?tip=ExternalLink&link=http://hapok.ru
Тут-то и появилась бабушка Сима. На селе она была человеком новым,
никто не знал чего ждать от пришлой ведьмы. Она прошла сквозь толпу и
взяла ребенка на руки. Недовольство жителей пресеклось, одним словом:
— Прокляну.
Такой довод жители приняли и отложили мою казнь на
неопределенный срок, который до сих пор не наступил.
Мне у бабы Симы было хорошо, даже слишком. Осознание такой
ценности, как дом, пришло не сразу, примерно после нескольких одиноких
прогулок и безуспешных попыток завести друзей. Первый же метко
брошенный камень сбил меня с ног и уложил в постель на неделю.
Так я и росла, называя Симу бабушкой, помогая ей по хозяйству и
обучаясь ремеслу. Жители со временем привыкли, и уже не сотворяли
отвращающие зло знаки. По крайней мере, не все.
В один из засушливых годов, селяне заметили, что Ленея обмелела и
недолго думая, впали в панику. Объявили, что речке конец, и селу
соответственно, а заодно и всем нам. Кому пришло в голову, что народ
воды управляет реками, не знаю, а то бы отблагодарила. В итоге староста
мялся на пороге нашего дома, держал торжественную речь, возлагая
почетную обязанность по спасению села на мои хрупкие плечи. Никто не
задался вопросом — а с чего бы мне их спасать?
Идею с заговором подала бабушка, дескать, все равно не отвяжутся.
Поначалу я до ужаса боялась, что река и в самом деле пересохнет, обман
раскроется, и меня в ней же утопят. Ну, не владею я искусством шептунов[4]
.Как показало время, сезонное обмеление вызвали естественные причины.
С тех пор, мои заговоры стали делом постоянным.

djessi.ru/bitrix/rk.php?goto=https://iuseit.ru
tgraph.io/Znakomstva-Nartkala-10-17
livgard.ru/people/user/5/blog/241/
maps.google.com.ec/url?q=https://otzyvaliexpress.ru
www.google.com.sl/url?q=https://boxid.ru
maps.google.com.sa/url?q=https://meetmaster.ru
maps.google.ps/url?q=https://iuseit.ru
eterra24.ru/plink/out.php?url=http://hapok.ru
images.google.com.mt/url?q=https://boxid.ru
images.google.com.bo/url?q=https://boxid.ru
Домой я вернулась в задумчивости. Бабушка, стоя у стола, разливала
свежий отвар по склянкам. Я принюхалась. Череда и староцвет, от кожного
зуда. Это кого ж угораздило?
— Как прошло? — не оборачиваясь, спросила она.
— Надеюсь, никуда эта речушка не денется.
— Я серьезно, — повернулась Сима.
— Я тоже. Староста на свадьбу дочери пригласил.
— Пойдешь?
— Не знаю. А ты? — я подошла к столу и стала сдвигать банки с
отваром.
— Меня не приглашали, — фыркнула Сима, совершенно не
опечаленная таким положением дел. — Только тебя. И, думаю, надо
сходить.
Я промолчала, подавая ей глиняные крышки. С одной стороны, чего я
там забыла, а с другой — интересно, не каждый день можно безнаказанно
мозолить людям глаза.
— Айя, — бабушка повернулась и стала вытирать натруженные руки
фартуком, ее лицо раскраснелось от пара, идущего от котелка с отваром,
несколько седых прядей выбились из-под платка. — Они тебя не ненавидят.
Опасаются, как всего необычного, а ты рада стараться, хоть улыбайся
иногда.

— Так? — я старательно растянула рот, Сима обреченно махнула
рукой. — Лучше пусть боятся, чем камнями закидывают.
— Не преувеличивай. Не собираешься же ты всю жизнь просидеть в
наших Солодках у старухи под боком? — она откинула крышку массивного
сундука.
Тогда я не стала отвечать, потому что именно это и собиралась сделать.
Если меня не любили в родном селе, то, что же будет в чужих? Сразу на
костер сопроводят? Хотя «не любили» неправильное слово. Боялись, не
доверяли. Я была словно укус комара на спине, и чешется, и рукой не
достать. Девки задирали носы, матроны шептали молитвы, а парни…
Парням было интересно, что у такой, как я, под юбкой.
Один раз меня отправили отнести мазь от ушибов кузнецу. Оного дома
не оказалось, зато присутствовал здоровенный бритый детина, то бишь
сын, который решил разнообразить свою и чужую жизнь, пригласив
некрасивую девушку на свидание, то бишь на сеновал. Сделал он это со
всем доступным ему тактом, то есть попытался сгрести меня в охапку и
доставить к месту назначения. Его намерения душевного отклика у меня не
нашли, в результате ухажер согнулся от подлого удара по выступающей
части тела, что находится у парней ниже талии. Когда ушибленный,
наконец, смог поднять голову, я, полная раскаяния, поставила рядом
горшочек с мазью, посоветовав применять по назначению.
Но свадьба дочери старосты другое дело… Представив, как буду
слоняться от одного человека к другому, как улыбки будут застывать на
лицах, как будут подниматься руки, выписывая отвращающие знаки, я
скривилась. А бабка Сима уже достала из сундука сарафан, крепко
пахнущий лавандой.

maps.google.mg/url?q=https://boxid.ru
madac.delu-vremia.ru/article/32489
tgraph.io/Seks-znakomstva-Kurovskoe-05-08
tgraph.io/Znakomstva-Kondopoga-10-20
maps.google.st/url?q=https://otzyvali.ru
maps.google.tg/url?q=https://otzyvali.ru
images.google.com.tn/url?q=https://boxid.ru
www.google.com.pr/url?q=https://iuseit.ru
www.google.tn/url?q=https://youfeel.ru
maps.google.co.kr/url?q=https://otzyvaliexpress.ru
Эол[5] и все его сподвижники! Она ведь давно не видит моего лица
таким, каким видят остальные. Так же как и Ринка, по малолетству
обварившая щеку кипятком, для маслобойщика и его жены всегда будет
первой красавицей Солодков. К тем, кто рядом, мы всегда относимся по-
другому, им мы прощаем все: от перевернутой кастрюли щей до нелепого
внешнего вида.
— Схожу ненадолго, — выдавила я, глядя на одежку.
— Умница, — подала мне «обновку» бабушка и полезла за лаптями.
Красно-белый летний сарафан покупался для Симы, как минимум,
пару десятилетий назад. В отличие от бабушки, прошедшие годы не пошли
вещичкам на пользу. Нет, с виду все было неплохо, ни дыр, ни обтертых
мест.
Я со вздохом стащила рубашку и натянула сарафан. Старые
слежавшиеся вещи пахли пылью и сухой травой, напоминая давно
канувшие в лету дни. В них бабушка обладала пышными формами и
миниатюрными ступнями, за ней наверняка ухаживали мужчины. На мне
наряд висел унылыми складками, ноги в узких лаптях начали ныть.
— Ничего другого все равно нет, — поникла Сима, — Не в штанах же
идти.
Она права, платьев у меня не водилось. Травы собирать, да по лесу
лазить в них не с руки. Свадьба — другое дело. Переплетая косу, я решила,
что ничего не мешает мне тихонько посидеть в сторонке, не привлекая
внимания.
Эх, как же я потом жалела о своем решении.

На свадьбу единственной дочери староста не поскупился. Столы,
выставленные вдоль центральной улицы, ломились от еды, заборы увиты
цветами и лентами. Часовня утопала в сирени и в украшениях не
нуждалась. Люди толпились по обе стороны, ожидая выхода молодых.
Смирт[6] закончил обряд, и пара явила счастливые лица народу.
На меня недоуменно косились, в спину несся угрожающий шепоток,
едва не вынудивший покинуть праздник. Не то что бы я их боялась, нет.
Каждый из них трус, и дать отпор наглому увальню, задиристой девице,
возмущенной тетке или пьяненькому мужику я могла. Даже ножом владела,
плохо правда, но для деревенских дурачков в самый раз. Толпа совсем
другое дело. Собираясь у колодца, на посевную или праздник, они крепли.
Страх объединял людей, позволял черпать силы друг в друге, и тогда они
могли напасть, просто так без всякой причины.
Уловив напряжение, дядька Верей громко со мной поздоровался и
прилюдно проводил к столу, показывая остальным — я гостья. Вряд ли он
сделал это для меня — молодой знахарки, скорее ради дочери, ради
неиспорченного торжества, и ради той неведомой причины, заставившей
пригласить.
Многие опустили глаза, но кто-то — нет. Их взгляды были слишком
красноречивы, слишком выразительны.
«Пусть сегодня ты своя, ты с нами. Но придет другой день и все
вернется — и страх, и ненависть, и камни» — предупреждали они, — «Но
не сегодня».
— За здравие молодых! — поднял первый тост Верей.
Отказаться было немыслимо. И я пригубила пахнущий яблоками сидр.
— За долгие лета! — за первой чаркой последовала вторая, потом
третья.
Я прочла одобрение в одних, вторых, третьих глазах и улыбнулась,
четвертую уже поднимала сама. Тосты следовали один за другим. Я
выдохнула, перестала напоминать чуткого зверька, готового сорваться в
бегство при малейших признаках опасности.
— За приплод! — отличился кто-то из гостей.
Парни заржали, невеста залилась румянцем, а жених выпрямлял плечи
и петушиным взором окидывал гостей, предлагая усомниться в его силах.
Все кричали, смеялись, девчонки шептались, старики вытирали слезящиеся
глаза. Народ стал наливать и выпивать уже без словоблудия. Заиграла
гармонь, и начались танцы.
Голова кружилась, в ней поселилась какая-то бесшабашная легкость,
по телу разливалось тепло. Люди сновали, кружились, смеялись, плакали,
говорили. Захотелось совершить что-нибудь смелое и безумное, например,
выскочить в круг танцующих. Я даже попыталась стащить намявшие ноги
лапти. И именно тогда заметила его — такого же, как и я — лишнего и
чужого на этом празднике.Незнакомого парня лет семнадцати, что сидел за
главным столом возле старосты. Он не танцевал, не заигрывал с
девушками, не реагировал на выпады и подначки парней.
Кто это? Дальний родственник? Случайный путник? Потертая кожаная
куртка, сбитые сапоги, отстраненный взгляд и пренебрежение в каждом
жесте. Словно к нам на праздник занесло высокородного.На моем лице, как
и полагалось, его взгляд остановился. Я старательно улыбнулась. Он,
смешавшись, отвернулся.